А на войне как на войне

Не успел президент Всемирного банка уверить общественность, что валютных войн не будет, как практика показала обратное. Действия крупнейших мировых игроков уже оказали существенное влияние на доллар. В последние дни ситуация с глобальными дисбалансами (речь идет о больших профицитах или дефицитах в торговых балансах разных стран) обострилась и получила мощное информационное сопровождение.

Вот что произошло только за первую неделю октября 2010 года:
- Конгресс США принимает закон (замечу, что требуется еще и его утверждение в Сенате и подпись президента) о введении компенсирующих импортных пошлин против Китая;
- министр финансов Бразилии Гвидо Мантега заявляет о начале "валютных войн": соревновательной девальвации между странами, которые стремятся использовать курс национальных валют в качестве инструмента для стимулирования экспорта, чтобы подстегнуть экономический рост (надеюсь, понятно, что если все страны делают это одновременно, то никто не может выиграть);
- во влиятельнейшей газете Financial Times появляется статья директора Вашингтонского института международных экономик, одного из наиболее влиятельных мозговых центров в США, где работают многие бывшие сотрудники Федрезерва и Минфина, Фреда Бергстайна, который заявляет о необходимости борьбы с Китаем путем противоположных по знаку, но равных по объему интервенций американской ФРС против китайского юаня. Упрощенно это выглядит примерно так: Китай купил миллиард долларов, в ответ на это Федрезерв тратит миллиард на покупку активов, привязанных к юаню - китайский юань не является конвертируемым;
- 5 октября утром Банк Японии устанавливает ставку по своим однодневным кредитам на уровне 0% и создает пятитриллионный фонд (в иенах, конечно же) для покупки госбумаг на внутреннем рынке;
- 5 октября вечером директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Канн заявляет о том, что, пытаясь решить свои проблемы за счет девальвации, страны все сильнее приближаются к валютной войне, по своему характеру ничем не отличающейся от торговой, что угрожает стабильности мировой экономики;
- 6 октября все в той же Financial Times появляется статья заместителя главного редактора Мартина Вольфа, одного из наиболее уважаемых колумнистов газеты, который поддерживает американскую позицию и заявляет, что с Китаем нужно что-то делать, и что интервенции на рынке капиталов эффективнее, чем импортные пошлины.

Нет смысла продолжать перечисление последовавших событий - мало кто отказал себе в удовольствии прокомментировать ставшую едва ли не самой популярной тему. Сразу же замечу, что с моей точки зрения так называемые "валютные войны" активно ведутся уже несколько лет. Из свежих примеров наиболее ярко валютная война проявилась в отношениях между Евросоюзом и США. Сильный рост евро относительно доллара, который отмечался с 2003 года, угнетал экономику Евросоюза, которая во многом опирается на экспорт в США, и снижал конкурентоспособность европейских товаров.

Однако использовать чисто монетарные механизмы для понижения курса евро было невозможно, и тогда руководство Евросоюза решило использовать другой прием и, воспользовавшись реальными бюджетными проблемами Греции, провело "пропагандистскую кампанию", результатом которой стало существенное снижение курса евро.

В результате этого экономическое положение главного экспортера Евросоюза - Германии в первой половине 2010 года резко улучшилось, что позволило руководству этой страны и всего Евросоюза достаточно жестко вести себя в обсуждениях денежной политики на переговорах с США. Американцы в ответ начали встречную, настолько резкую пропагандистскую кампанию, что после недавнего выступления главы ФРС Бена Бернанке, в котором он заявил о "колоссальной неопределенности", в которой пребывает американская экономика, секретарю казначейства США Тимоти Гайтнеру даже пришлось частично опровергать его слова, чтобы совсем не обрушить доллар. А опасения базировались на вполне конкретной ситуации - за сентябрь этого года евро вырос против доллара на 9,5%! Затем доллар снова начал чуть-чуть расти, а США в связи с явным эффектом от этой операции начали собственную жесткую "военно-валютную кампанию" против Китая с целью вынудить его ревальвировать юань, то есть фактически поддержать национального производителя США.

Кстати, "глашатай" валютных войн, глава бразильского Минфина Мантега пообещал, что правительство Бразилии будет покупать все "избыточные доллары" на рынке, чтобы обуздать рост реала. "Мы уже покупаем больший объем валюты и продолжим делать это", - заявил он. Бразилия не даст своей валюте чрезмерно укрепиться, в то время как другие государства свои валюты ослабляют, попытался обосновать свои действия министр финансов крупнейшей южноамериканской страны.

На кого Монтега намекал, совершенно очевидно: Банк Японии за последние три недели провел две широкомасштабные валютные интервенции в попытках остановить укрепление иены. Причем попытка договориться с ведущими центробанками о проведении совместных интервенций у японских монетарных властей не удалась, и действовать им пришлось в гордом одиночестве. Поэтому японский ЦБ дважды поднимал курс выше 85 иен за доллар, но всякий раз игроки рынка возвращали котировки обратно и даже ниже того уровня, с которого начинался искусственно вызванный подъем. Япония, как и Китай, экономика которых в значительной степени держится на экспорте, опасаются, что чересчур дорогие национальные валюты серьезно подорвут позиции их производителей. Несколько более успешными были интервенции центробанков Южной Кореи и Тайваня. А вот швейцарский ЦБ потерпел фиаско: швейцарский франк, несмотря на интервенции, взлетел до исторического максимума по отношению к доллару. Агрессивные действия монетарных властей в странах азиатско-тихоокеанского региона вполне объяснимы: их экономики серьезно ориентированы на экспорт, и укрепление национальных валют чревато потерей конкурентоспособности.

Вообще же, по состоянию на сегодня практически все страны, которые хотели ослабить свои валюты, уже сделали это. В первую очередь речь идет о странах - экспортерах сырья: Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Бразилии, ЮАР, Нигерии, Норвегии, Украине, России. Сюда же относится и Великобритания. Все они должны были привести курсы своих валют в соответствие с новым состоянием мировой торговли, когда цены на сырье упали на 30-70%. Что и было сделано.

Экономисты прекрасно понимают, что США нужен значительно более слабый доллар для того, чтобы привести экономику в порядок и избежать медленного крушения, хотя остальная часть мира не сможет легко справиться с последствиями такой тяжелой корректировки.

При этом азиатские инвестиции в производство опережают западное потребление. Скованные долгами домохозяйства в Центральной Америке, Британии и Испании больше не могут удерживаться на плаву в разлаженной системе. Страны, которые активно проводят интервенции на валютных рынках для снижения курса своей валюты (Китай, Япония, Корея, Таиланд и даже Швейцария), слишком часто фигурируют еще и в качестве тех, которые имеют самый большой профицит торговли с США.

Каждая из этих стран пытается девальвировать собственную валюту по понятным причинам. Например, Япония предполагает таким образом избежать дефляционного кризиса, Китай хочет укрепить политический порядок, который на самом деле более хрупкий, чем кажется. В обоих случаях страны оказались в ловушке, так как слишком долго придерживались экспортной стратегии, опасаясь упустить американский спрос, когда дела там пойдут хорошо. Для США эта ситуация неприемлема. Ни для кого не секрет, что Вашингтон начал мстить, законодательно расчищая себе путь для введения заградительных тарифов против "валютных манипуляторов".

Почему снижается доллар? Ясно, что таким образом администрация США пытается придать импульс американскому экспорту, сократить издержки дефицита бюджета. Президент Обама уменьшил налоги, увеличил расходы на социальные нужды. Все это требует денег. Но кто платит по облигациям американского Минфина, пользующимся непререкаемым доверием? В 80-е годы это была Япония, потом - саудовцы "на паях" со странами ЕС. Сегодня же главным покупателем "трежерис" является Китай.

Положительное сальдо Пекина в торговле с Вашингтоном ежегодно составляет 120 миллиардов долларов. Китай хочет во что бы то ни стало сохранить для себя заокеанского потребителя, и потому с готовностью берет на себя американские долги. Ведь в случае закрытия американских торговых границ правителям Поднебесной почти гарантированы серьезные социальные потрясения: сейчас десятки миллионов китайцев трудоустроены благодаря заказам американских фирм. Чувствуете степень зависимости?

И в то же время Китай, в отличие от Японии, не является стратегическим союзником Америки. Скорее, наоборот. У Китая практически повсеместно свои интересы. Можно ли представить себе японского премьера, занимающегося политическим шантажом Обамы? Весьма сомнительно. А вот китайцы ничуть не стесняются: они готовы позволять Америке и дальше тратить столько, сколько она пожелает, но только пусть и она не забывает, например, о китайских интересах на Тайване. Такова цена слабого доллара. И сильного юаня.

Атомной бомбой, конечно, может стать количественное смягчение от ФРС. О его вероятности говорят постоянно. США, по сути, ставят ультиматум Китаю и G20: либо вы умерите свой пыл и согласитесь с некой формулой глобального балансирования, либо мы развернем вторую программу количественного смягчения (первую проводили еще при министре финансов Генри Полсоне) и просто "завалим" ваши экономики ликвидностью. Таким образом, Америка "перегреет" экономику своих торговых партнеров и повысит в этих странах расходы на зарплаты. Де-факто США будут навязывать рост курсов валют странам, являющимся их основными торговыми партнерами. Причем делаться это будет жесткими и разрушительными методами, и ни Европа, ни Азия, ни уж тем более Южная Америка почти ничего с этим не смогут сделать.

Такой подход сделает ФРС монетарным гегемоном. Монетарная политика США экспортируется в большинство стран мира, и со второй программой количественного смягчения (если она все же будет внедрена в жизнь) будет так же - деньги не сконцентрируются в пределах США, они пойдут на другие рынки. Следовательно, многие страны должны будут либо позволить своим валютам расти против доллара, либо же потерять часть своей конкурентоспособности, или вмешиваться в валютные рынки, чтобы уберечь свою валюту от роста.

Все это может спровоцировать ситуацию, аналогичную 30-м годам прошлого века, когда девальвация валют стала одной из основных причин обрушения мировой финансовой системы. В нынешнем случае это, как минимум, существенно затормозит восстановление глобальной экономики после кризиса. Так или иначе, но достигнутый ценой мирового кризиса высокий уровень кооперации между странами начинает снижаться, и это является серьезной проблемой.

Вячеслав Бутко