Китай сделал шаг к потребительскому обществу

Если история не распорядится иначе, партийный пленум, недавно завершившийся в Китае, станет поворотным моментом в развитии этой страны. Высшее руководство КНР, наконец, утвердило пакет реформ, призванных ослабить зависимость китайской экономики от экспорта, и будет стимулировать рост внутреннего потребления.

До сегодняшнего дня об этом переходе говорили расплывчато, очерчивая более широкий круг задач и приоритетов. Например, в принятом в марте 2011 года 12-м пятилетнем плане упоминалось, что фундаментом экономического роста, движимого внутренним потреблением, станут урбанизация и зарождающийся сектор услуг. И хотя подобные заявления внушали китайскому среднему классу надежду, в них отсутствовала важнейшая составляющая: стимул для китайских семей наращивать потребление.

Напротив, с того момента, как в 1990-х годах в Китае отменили политику «железной чашки риса» – гарантированного пожизненного трудоустройства рабочих, китайские семьи жили в атмосфере финансовой и экономической неуверенности. Вместо того чтобы тратить дополнительные заработки на потребительские товары, они откладывали их «на черный день» – говоря языком экономистов, делали предупредительные сбережения.

Одобренные китайскими лидерами реформы призваны сократить разрыв между доходами и потреблением. В материалах пленума есть конкретные предложения относительно того, как изменить поведение китайских семей. Самый важный момент: 30% прибыли государственных предприятий (а она чуть не дотягивает до $400 млрд) предполагается направлять на систему социальной защиты, страдающую от хронического недофинансирования. Например, хотя почти у всех жителей Китая есть медицинские страховки, их реальные выгоды ничтожны. То же относится к китайской пенсионной системе: общий размер пенсионных выплат работнику на протяжении всей его жизни – всего $600 (это общая сумма, выделяемая государственными, муниципальными и частными пенсионными фондами).

На изменение поведенческих установок китайских семей направлены и некоторые другие меры. Например, планируется смягчить политику «одна семья – один ребенок»: этот шаг поможет решить проблему неизбежного сокращения в Китае численности трудоспособного населения. А реформа системы прописки («хукоу») предполагает сохранение за работниками-мигрантами прав на социальное обеспечение при смене места жительства.

Все эти реформы позволяют в новом свете взглянуть на стратегию развития современного Китая. В конце 1970-х китайские технократы, исполненные решимости превратить Китай с его неэффективной плановой экономикой в промышленный колосс, растущий благодаря инвестициям и экспорту, внедряли модель развития, ориентированную на производство. Сегодня задача совершенно иная: опираясь на основные устои этой модели, выработать видение процветающего потребительского общества.

Ходом реформ нужно управлять, и главный вопрос – справится ли с этой задачей «пятое поколение» китайских руководителей во главе с президентом Си Цзиньпином. Полагаю, что да. И вот почему.

Во-первых, технократов в высшем руководстве Китая становится все меньше. Согласно исследованиям Брукинского института, только 15% членов политбюро китайской компартии – инженеры и ученые (для сравнения, в 2007 году их было 40%, а в 2002-м – 72%). Во-вторых, на пленуме сформирована новая структура под названием «Центральная руководящая группа по углублению реформ». Этот небольшой по составу участников орган, предположительно, во главе с Си Цзиньпином, будет разрабатывать конкретные мероприятия по реформированию экономики. А значит, роль технократов из Национальной комиссии по развитию и реформам снизится еще сильнее. И, наконец, нынешний президент обладает куда большей политической поддержкой, чем два его предшественника.

Как всегда, оценить успех реформ можно будет только после их реализации. Но сегодня, когда усилия китайского руководства сосредоточены на изменении поведенческих норм огромного по численности населения Китая, перспективы построения потребительского общества в этой стране выглядят реальнее, чем когда бы то ни было.

Стивен Роуч, профессор Йельского университета