Пекинозависимость

В небольшом городке Альфа, что в австралийском штате Квинсленд, всего 400 жителей, включая водителя скорой помощи и малообщительного полицейского. Но Марк Имбер из угледобывающей компании Waratah Coal надеется, что уже через пять лет количество альфийцев увеличится как минимум впятеро. А все благодаря инвестициям в размере $7,3 млрд., которые в его компанию вложила Китайская металлургическая корпорация (MCC) - государственное предприятие, обслуживающее китайскую угольную и металлургическую промышленность. Ее руководство приняло решение строить здесь самую большую в Австралии угледобывающую шахту, а заодно и железную дорогу длиной 490 км для транспортировки угля на австралийское побережье, а оттуда - в ненасытное китайское чрево.

Излишне подчеркивать то, насколько быстро Китай стал влиятельным игроком на мировой арене. Это влияние ощущают как маленькие города, так и большие рынки. По данным World Coal Institute, в 2009 году на Китай приходилось почти 46% мирового потребления угля, и почти такая же доля потребления цинка и алюминия. По данным инвестбанка China First Capital, Пекин приобрел больше автомобилей, чем США, а в нынешнем году купит больше мобильных телефонов, чем весь остальной мир вместе взятый.

Рост экономики на 9,6% (в третьем квартале текущего года) в Китае расценивают как падение. По данным МВФ, на эту страну приходится почти пятая часть роста мировой экономики и четверть его покупательной способности. Впервые за 25 лет своего роста влияние Китая на мир было очевидным благодаря итогам работы корпоративного сектора. Audi, немецкий производитель автомобилей класса люкс, в первом квартале продал больше машин на китайском рынке (включая Гонконг), чем у себя на родине.

The Economist вывел "Индекс китайской зависимости", который включает 22 компании, входящие в американский фондовый индекс S&P 500 и получающие большую часть своих доходов благодаря работе в Китае. Индекс измеряется рыночной капитализацией компании и долей дохода, полученного на китайском рынке. Среди них - производители микросхем Intel and Qualcomm; Yum! - бренд, которому принадлежит KFC и другие ресторанные сети; авиастроительная компания Boeing. В 2009 году, когда китайская экономика опередила американскую на 11%, этот индекс превысил оригинальный S&P 500 на 10%. Но уже в апреле, когда правительство КНР начало ожесточенную борьбу с пузырями на рынке недвижимости, два индекса совпали.

Сам по себе Китай является большой и динамичной частью мировой экономики. И уже по этой причине его вклад в рост мировой экономики в этом году достаточно ощутим. Но вопрос - будет ли его вклад в будущем таким же ощутимым - гораздо сложнее.

Сегодня Китай - крупнейший рынок экспорта для таких удаленных регионов, как Бразилия (доля КНР в экспорте этой страны в 2009 году составила 12,5%), Южной Африки (10,3%), Японии (18,9%) и Австралии (21,8%). Но экспорт лишь один из компонентов ВВП. В большинстве экономик внутреннее потребление значит гораздо больше. И экспорт в Китай составляет всего лишь 3,4% в ВВП Австралии, 2,2% - в Японии, 2% - в Южно-Африканской Республике и 1,2% - в Бразилии.

Доходы от экспорта, конечно, приумножают определенные экономические показатели региона (на размер мультипликаторов). В Альфе перспектива продавать уголь в Китай стимулирует приток инвестиций для открытия шахт, железных дорог и, возможно, даже улучшения ситуации с полицией. Но эти "мультипликаторы" редко превышают 1,5 или 2, или, говоря иначе, редко приводят к увеличению вклада в ВВП больше, чем вдвое. Более того, увеличение экспорта помогает росту экономики, а растущий импорт снижает этот рост. Торговый баланс с Китаем у большинства стран за пределами Восточной Азии с 2001-го по 2008 год ухудшался. Согласно простой арифметике роста, торговля с Китаем приносит негативный (или незначительный) вклад, но никак не позитивный.

Экспорт в Китай в прошлом году составил более 14% ВВП Тайваня, и более 10% - у Южной Кореи. Но ровно половина восточноазиатского экспорта в Китай представляет собой полуфабрикаты, такие как полупроводники и жесткие диски. Они предназначены для товаров, которые в итоге продаются по всему миру. Для этих индустрий Китай не столько потребитель, сколько посредник, через которого удовлетворяются потребительские запросы всего мира.

Правда, доля полуфабрикатов в китайском импорте падает. Если десять лет назад она составляла почти 40%, то в 2008 году этот показатель упал до 28%. Об этом говорит исследование Соянга Кима из Сеульского национального университета и данные Азиатского банка развития. "Это отображает постепенную трансформацию Китая из глобального производителя в глобального потребителя", - говорится в отчете этого банка.

Торговля - не единственный механизм, который делает взлеты и падения Китая ощутимыми для всего остального мира. Покупки этой страной зарубежных активов удерживают стоимость капитала на низком уровне, а вот аппетит к сырью, наоборот, поднял цены на сырьевые ресурсы на радость странам-экспортерам сырья. Одной из попыток измерить такой косвенный эффект Поднебесной является работа Вивека Арора и Афанасиоса Вамвакидиса из МВФ. По их оценкам, если рост экономики Китая ускорится хотя бы на 1% в год, то через пять лет это увеличит мировой ВВП на 0,4%, то есть на $290 млрд.

С начала кризиса Китай показал, что его экономика может расти, даже когда экономика США падает. "Азиатский тигр" не зависит целиком от крупнейшей мировой экономики. Но это не значит, что он может занять ее место. В апреле независимая исследовательская компания Bank Credit Analyst задалась вопросом, что же произойдет, если Китай постигнет "жесткая посадка". Ответ на этот вопрос - "мир не рухнет". И такие примеры в истории уже были. Так, доля ВВП Японии в начале 1990-х была больше, чем китайская сегодня. Но на тот момент ее рост снизился с 5% до 1% без серьезных последствий для мировой экономики. Сложно не переоценивать значение Китая в современной глобальной экономике. Но все же это возможно.

По материалам Инвестгазета