Больна ли Америка "английской болезнью"?

Имперское перенапряжение, политическая поляризация и дорогостоящие издержки финансового кризиса влияют на американскую экономику. Некоторые эксперты теперь опасаются, что Америка больна "английской болезнью".

Обреченные на медленный рост, США сегодня выглядят, как надорвавшаяся Великобритания после Второй мировой войны. Это может привести к сокращению международных обязательств Америки, что увеличит возможности таких держав, как Китай, что впоследствии усилит геополитическую неопределенность.

Размышляя об этих перспективах, важно понять характер британской болезни. Ведь дело было не только в том, что Америка и Германия росли быстрее, чем Англия после 1870 года. В конце концов, это вполне естественно для развивающихся стран, где модернизация началась позже, как это имеет место сегодня в Китае. Проблема неудач Англии в конце девятнадцатого века заключалась в неспособности вывести экономику на качественно иной уровень.

Англия не спешила переходить от старых отраслей первой промышленной революции к развитию современных секторов экономики, таких как электротехника, которые нуждались во внедрении методов массового производства. Британия также не смогла развить точечное машиностроение, а также другие новые отрасли, такие, как синтетические химикаты, красители, и телефония и т.д. В каждой из этих отраслей Великобритания не смогла создать плацдарм для рывка.

Становление новых экономических держав с более низкими издержками сделало уменьшение занятости в старых отраслях: текстиль, металлургия и судостроение неизбежным. Но Великобритания проигнорировала сигналы требующие замены устаревших отраслей 19 века на более современные.

Является ли Америка обреченной на такую участь? Отвечая на этот вопрос требуется понимание причин отсутствия у Великобритании стремления к технологическому прогрессу. Одним из популярных объяснений является британская культура, которая пренебрежительно относилась к промышленности и предпринимательству. С середины девятнадцатого века, лучшие умы Британии ушли в политику, а не в бизнес. На предприятия попадали второсортные руководители.

Теперь мы обратим внимание на аналогичные проблемы в США. По словам Дэвида Брукса из The New York Times: "После десятилетий изобилия, в США ушел на второй план трезвый практический менталитет, который превратил Америку в богатую страну. Сегодня в Америке лучшие умы ушли из промышленности и технических предприятий в более престижные, но менее производительные сферы: право, финансы, консалтинг или же занялись некоммерческой деятельностью".

Однако, на самом деле, подобные объяснения упадка Британии не выдержали испытание временем. Не существует каких-либо системных доказательств того, что британские менеджеры были хуже. Наоборот, расширение круга потенциальных руководителей давало прямо противоположный эффект.

В сегодняшней Америке также трудно найти доказательства этой предполагаемой проблемы. Компании Силиконовой долины не жалуются на нехватку талантливых менеджеров. Нет недостатка и в новых выпускниках МВА, готовых работать даже в автомобильных компаниях.

Вторым по популярности объяснением "британской болезни" является снижение эффективности системы образования. Университеты Оксфорда и Кембриджа, созданные задолго до индустриальной эпохи, производили видных философов и историков, но слишком мало ученых и инженеров. Трудно, однако, увидеть, как этот аргумент относится к США, чьи университеты остаются в мировых лидерах, привлекая аспирантов в области науки и техники из разных стран мира - многие из которых потом остаются в стране.

Третьи объясняют британский упадок слабостью финансовой системы. Британские банки, выросли в начале девятнадцатого века, когда потребности промышленности в капитале были скромные, поэтому они специализировались на финансировании внешней торговли, а не внутренних инвестициях, тем самым оставив промышленность на голодном пайке, когда возникла потребность в капитале.

В самом деле, фактические данные о преобладании экспорта британского капитала, чем внутренние инвестиции являются достаточно слабыми. И, в любом случае, эта история сегодня также не имеет отношения к США, поскольку они являются получателем, а не экспортером инвестиций.

Окончательное объяснение ослабления Великобритании связано с экономической политикой. Великобритания так и не смогла ввести в действие эффективную конкурентную политику. В ответ на падение спроса в 1929 году, она установила более высокие ставки тарифов. Защищенная от иностранной конкуренции, промышленность Британии росла медленно. После Второй мировой войны, изменение баланса сил между лейбористами и консерваторами застопорило политические процессы, увеличила неопределенность и создало хронические финансовые проблемы.

В этом и заключается наиболее убедительное объяснение британского упадка. Страна не смогла выработать согласованных мер политики в ответ на финансовый кризис 1930-х годов. Ее политические партии, вместо того чтобы работать вместе для решения неотложных экономических проблем, вцепились друг другу в горло. Развитие страны свернулось вовнутрь. Политика стала капризной и беспорядочной, а финансовая система нестабильной.

Короче говоря, провал Великобритании носил не политический, а экономический характер. Вот это, как раз больше похоже на сегодняшнюю судьбу Америки.

Барри Айхенгрин, профессор экономики и политических наук в Университете Калифорнии, Беркли; перевод Юрия Романенко